Сложно отследить историю народного финансирования, так как эта схема естественна и логична для любого общества – «Нет денег? Найдём!» В древности без Интернета, конечно, скрести по сусекам можно было только в отдельных сообществах, связанных, например, идеей или локацией. Сейчас же найти доноров для своего стартапа среди великого разнообразия интернет-сообществ гораздо легче. В теории.
В российской реальности подобные инициативы всё ещё скрипят. Да, первая краудфандинговая платформа Kroogi появилась в 2007, да есть BOOMSTARTER и Planeta.ru, но закон, регулирующий деятельность краудфандинговых платформ, появился только в 2019 году. Таким образом все платформы стали подконтрольны Центробанку РФ, который ограничил доступный объём инвестиций для физических лиц до 600 000 ₽ в год.
В отличие от США, краудфандинг в нашей стране не превратился в значимый источник средств для бизнеса, а с принятием подобных законов об этой метаморфозе можно и вовсе забыть. «Хотя, на первый взгляд, пациент скорее жив, чем мёртв: статистика по двум крупнейшим платформам впечатляет. Planeta.ru за пять лет собрала свыше 660 млн ₽ и запустила более 8000 проектов. Каждому третьему проекту удалось собрать необходимую сумму. Boomstarter за это же время собрал 330 млн ₽ на 1500 проектов. Доля успешных — 38%», – информирует РБК.
Так почему же всё плохо? Несмотря на успех этих платформ и отдельных реципиентов, объёмы средств, собираемых через зарубежные и отечественные ресурсы, несопоставимы. По мнению исполнительного директора Ассоциации операторов инвестиционных платформ Кирилла Косминского, проблемами всего рынка является низкий относительно среднемировых размер поддержки одного проекта.
«Хотелось бы, чтобы инициаторы проектов потенциально могли привлечь более крупные суммы через краудфандинг. Важно рассматривать его как часть инфраструктуры поддержки предпринимательства, креативности и локальных инициатив. Здесь может помочь государство в части участия в экспертизе, отборе совместных проектов, а также информационной поддержки на всех уровнях».
Развитие независимых проектов, вывод этих проектов на мировой уровень – это часть экономики страны. Но так как цели войти в топ-5 мировых экономик уже нет, то и начинать не стоит. Что уж там.
В будущее краудфандинга не верят ни инвесторы ни стартаперы, хотя на Руси даже у крестьян всегда находились пара-тройка кусочков золота на постройку храма, например. В современной же России одно только звучание иноязычного термина вызывает лицевой спазм – кажется, это что-то непонятное, сложное и недостижимое.
Проблема не только в непонимании, но и в ошибочной идентификации. Если я отдам свою золотую коронку на строительство храма, то я получу физический объект – храм. Если я стану инвестором, то я получу от жилетки рукава. Такая логика ошибочна: краудфандинг — это не благотворительность, за поддержку проектов инвесторы получают не финансовые вознаграждения, которыми часто являются результаты проекта – например, альбом музыкальной группы или компьютерная игра. На крупнейшей зарубежной платформе Kickstarter, кстати, больше всего средств привлекают проекты связанный с геймдевом. Также на рынке краудфинансов существуют краудинвестинг (отличается от краудфандинга тем, что в нём за поддержку проектов люди получают процент от прибыли или долю в бизнесе) и краудлендинг (группа инвесторов даёт взаймы под процент бизнесу или физическому лицу; весь процесс происходит на краудлендинговой платформе, которая соединяет заёмщика и инвесторов напрямую).
По своей сути краудфандинг – это про мечту и возможность её воплощения. Про свободу и независимость. От государства в том числе. Общественные инициативы, стартапы, творческие проекты – всё это влияет на уровень развития гражданского общества.
Фёдор Мурачковский, генеральный директор и сооснователь Planeta.ru: «Краудфандинг в этом смысле – еще и лакмусовая бумажка интереса людей, потому что участие в краудпроекте не является тратой первой необходимости».
Успех краудфандинга в России напрямую зависит от способности граждан на траты не первой необходимости. К сожалению, то, что в развитых странах принято считать обыденностью, в России переходит в разряд суперспособностей.
