Феминитивы в законе: в каких странах принято говорить «блогерка», «адвокатка», «редакторка»?

Анна Покровская
4 сентября, 2020

Нравится ли вам звучание слова «космонавтка», употребляете ли в Instagram определение «блогерка», вздрагиваете ли, когда при обращении к женщине слышите «адвокатка»? Считаете ли, что феминистки — это лесбиянки, которые не бреют подмышки, не могут найти нормального мужика и желают исковеркать родной язык? Да и вообще, как вы относитесь к набравшей в последнее время особую актуальность теме феминизации языка?

21 век меняет веками устоявшиеся нормы и взаимоотношения между людьми, расой и полом. Язык – отражение жизни общества, и, конечно, если изменения происходят вокруг, то коснутся и языка. Сегодня феминитивы, то есть, имена существительные женского рода, образованные от существительных мужского рода, широко обсуждаются в сетях, на ТВ и на радио. Есть даже специальный сервис «Феминизатор», где можно любое слово превратить в феминитив.

Феминитивы в Европе

Движение за права женщин в нашей стране началось относительно позже, чем в США, Франции, Великобритании. Во Франции давно приняли закон, который официально закрепил языковые и социальные изменения в обществе и разрешил писать предлог «la», обозначающий женский род, где того хотят женщины. Теперь он появляется как на табличке на двери министра, простите, министрини, так и в официальных газетных изданиях «Le Figaro» и «Le Monde», являющихся столпами языковой нормы. 

На протяжении долгого периода истории для большинства языков был характерен мужской взгляд на мир. Возьмём хотя бы написание и произношение европейских понятий «человек» и «мужчина» (англ. «man» и «human», нем. «der Mann» или франц. «Homme»). Тот же маскулинный принцип действует и для компании женщин-студенток, если там вдруг оказывается хотя бы один парень. Группа студентов тут же сделает вид, что большинство женщин в ней перестали иметь какое-либо значение. И такое явление характерно для большинства языков Европы, что уж говорить про патриархальный мусульманский мир. 

Такая же ситуация сегодня происходит в большей или меньшей степени на Украине, в Польше, и в Беларуси. В Средние века в Беларуси широко пользовались феминитивами. Здесь и «гетманка», и «ваяводзiная», и «каралица». 

В идущей впереди планеты всей Великобритании лингвисты сегодня заняты подбором нейтральных слов, которые бы не обижали ни тех, ни других. Так, продавец «salesman» становится «salesperson», а пожарный «fireman» превратился в «firefighter». Употребление же неопределённого местоимения во фразах «He goes to school», когда мы не знаем, кто именно идёт в школу, заменяется на «He or she goes to school» («Он или она идёт в школу»). В нашем языке хотели придумать нечто подобное, однако столкнулись с проблемой — в русском языке не так много нейтральных слов, чтобы на их основе создавать общеупотребимую норму.

Как было в СССР

На московской конференции работниц в 1919 году В.И. Ленин сказал, что Советская Россия — это единственная страна в мире, где достигнуто полное равноправие полов, а положение женщины таково, что «оно является идеальным с точки зрения самых передовых государств».

Советской власти было важно не просто освободить женское население от домашних дел, но и привлечь его к общественной работе, поэтому Ленин считал, что «для полного освобождения женщины и для действительного равенства её с мужчиной нужно, чтобы было общественное хозяйство, и чтобы женщина участвовала в общем производительном труде. Тогда женщина будет занимать такое же положение, как и мужчина». Поэтому на рубеже 1920–30-х гг. в СССР перестали употреблять названия женских профессий с «непродуктивными» суффиксами: «архитектриса», «директриса», «лектриса», «инспектриса», «авиатриса», «адвокатесса» и т. д. Женские профессии стали именовать по-мужскому, и от этого возникли весьма странные сочетания — «женкор» (женский корреспондент), «женорг» (женский организатор). Появились конструкции «инженер сказала», «наша новая врач».

В советской лингвистике существовала точка зрения, что на расширение значения и употребление слов мужского рода могла влиять документация административных учреждений, для которой пол лица не был важен. Для официально-деловой речи в рамках бюрократической системы подчас характерно не только «бесполое», но и «безличное» отношение к людям. Однако за формальной «обезличенностью» потерялась не столько мужская, сколько женская субъективность, окончательно исчезла языковая видимость, к которой стремилось женское эмансипационное движение рубежа 19-20 веков. Не зря в первой половине 20 века Марина Цветаева и Анна Ахматова намеренно отказывались от феминитивов — чтобы повысить статус своего творчества.

Проблема остаётся

После распада СССР в России нет чёткого отношения к равноправию, а значит, и к употреблению гендерных конструкций. Если вы вернётесь к первому абзацу статьи и ещё раз произнесёте модные нынче феминитивы, то невольно вздрогнете, потому что слишком вызывающе и странно они звучат.

Если задача новых феминитивов — сделать женщин более заметными и уважаемыми в обществе, то вряд ли решение стоит искать в суффиксах «-ка» или «-иня» (богиня-психологиня). А считать, что феминитивы – очередное изобретение феминисток, несправедливо хотя бы потому, что они существовали в русском языке всегда. Ведь мало кого удивишь словами «художница», «поэтесса», «уборщица», «официантка».

Мы уверены, что развернувшиеся сегодня феминитивные баталии ожидает мирное разрешение, а веками навязываемая патриархальная культура растворится во мраке истории так же, как растворились слова «mademoiselle» или «miss» во французском и английском языках. 

Сегодня нужно позволить людям употреблять такие слова, которые для них важны, но обязательно следует уточнить единые правила их формирования: какие суффиксы конкретно стоит использовать, а от каких лучше отказаться. Отнимать у женщин возможность обозначить свою идентичность, говоря о том, чем она занимается, — неправильно, а пока вместо употребления странно звучащих «блогерок» и «адвокаток» следует прибегнуть к старой доброй интуиции и языковому чутью, а также никогда не возбраняется узнать, как ваша собеседница хочет, чтобы к ней обращались. 

Ведь, как сказал знаменитый французский философ Поль Рикёр:

«Предельная открытость языка и есть его победа»