К потерянному поколению относятся люди, рождённые в 1880 — 1899 годах, заставшие период между Первой и Второй мировыми. В «Празднике, который всегда с тобой» (1964) Эрнест Хемингуэй описывает историю появления термина, приписываемого Гертруде Стайн. Услышав эту фразу от хозяина гаража, в котором чинили её старый форд, Стай воскликнула: «Все вы — génération perdue! — Вот кто вы такие! И все вы такие! — сказала мисс Стайн. — Вся молодёжь, побывавшая на войне. Вы — потерянное поколение». Помимо самого Хемингуэя потерянному поколению относятся Эрих Мария Ремарк, Эзра Паунд, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Томас Вулф, Д. Р. Р. Толкин, Натаниэль Уэст, Олдос Хаксли, Джеймс Джойс и Т. С. Элиот. Это понятие стало лейтмотивом их творчества и жизни.
Предлагаем вам ознакомиться с 4 произведениями авторов-представителей «потерянного» поколения, которые навсегда вошли в классику мировой литературы.
Бесплодная земля (1922)
Томас Элиот
Многоуровневая поэма Томаса Элиота, к которой даже не стоит подходить без понимания контекста и ссылок — на похоронах мертвеца все от Вергилия и Чосера до Гессе и Хаксли. Части поэмы фрагментарны и не образуют единства, но в основе всего лежит миф о поисках святого Грааля и легенда о бедном рыбаке. Конфликт эпохи за счёт смещения временных планов отражает у Элиота вселенскую катастрофу, универсальные проблемы бытия человека: распад внутренней целостности и отчуждение от Абсолюта. Его речь перестает быть адекватным выражением восприятия мира. Несмотря на категорическое нежелание Элиота быть причисленным к писателям, которые говорили о проблемах «потерянных», по своему духу, настрою, определённым мотивам поэма всё же неразрывно связана с литературой потерянного поколения.
Улисс (1933)
Джеймс Джойс
Ещё одно насыщенное культурными аллюзиями произведение, предполагающее свободную ориентацию в истории мировой культуры. Наиболее известный роман Джеймса Джойса, повествующее об одном дне (16 июня 1904 года) жизни дублинского еврея Леопольда Блума. Несмотря на то, что рукопись создавалась в Цюрихе, по этой книге, как утверждал сам Джойс, можно было бы восстановить Дублин в случае его разрушения. Как и в «Дублинцах» (1904 — 1914), он рисует столицу Ирландии как город мёртвых, охваченный духовным параличом, где люди только притворяются живыми. Эпос, переговаривающийся с гомеровской Одиссеей, сохраняет реалистичную определённость времени лишь на поверхности повествования. Время растяжимо, поскольку основные события происходят в сознании героев. Единственной точкой опоры становится миф, противостоящий разорванности и фрагментарности современности.
О дивный новый мир (1932)
Олдос Хаксли
Его Фордейшество, уничтожившее эмпатию и провозгласившее эру стабильности в дивном новом мире, похожем на тот, что пытались создать Гитлер и Пол Пот. В отличие от Элиота и Джойса, Хаксли не так сложно расшифровать — все имена в романе являются отсылками к реальным историческим персонажам. Конфликт этой антиутопии заключается в порочности обеих сторон. Высоконравственные шекспировские идеалы противопоставляются холодному рассудку: и те, и другие обречены на провал в своих попытках рационализировать иррациональное. Работа — развлечения — сома — работа — сома… ничего не напоминает?
Возвращение (1931)
Эрих Мария Ремарк
Возвращение тех, кто выжил на Западном фронте, уже не сверкает антимилитаристской убедительностью. Распад единственного якоря — фронтовой дружбы — здесь становится главной трагедией. В обоих случаях смерть не только обыденна, но и является единственной точкой побега. Ни в ужасе войны, ни мирной реальности героям нет места, а там уже новых детей готовят к новой войне. Будь то Валинор, рай или даже небытие, эскапизм смерти — единственное, что может спасти от ужасов настоящего и будущего.
